В истории советской разведки был человек, чьи действия оставались тайной даже для самых опытных чекистов почти до самого конца.
В середине 20-х годов XX века из Японии в СССР было заброшено более двух десятков агентов, однако лишь один смог не просто выжить в период чисток 1937 года, но и получить уникальное прикрытие, которое позволяло свободно перемещаться по стране.
Этот человек — Каймадо, действовавший под фамилией «Пак», одновременно был агентом НКВД под псевдонимом «Ситров».
Его история — пример филигранной работы разведчика, чьё мастерство в игре на две стороны поражало даже профессионалов.
Всё началось в 1923 году. Пак, якобы спасаясь от полицейских, преследовавших его за коммунистические взгляды, бежал из Маньчжурии в СССР. Вступив в комсомол, а затем в партию, он продолжил образование во Владивостокском университете. Именно там, после третьего курса, Пак отправил первые данные в Японию — сведения о вооружении и защищённости бронепоездов, которые он получил во время практики на заводе.
После окончания института Пак был направлен на химический завод в Сталинград. Инженер с удовольствием выполнял командировочные задания — это давало ему доступ к закрытым цехам, строящимся предприятиям, военным верфям и полигонам испытаний. К 29 годам он уже имел трёх агентов в Сталинграде и получал ценнейшую информацию о производстве танков. В Азове ему удалось скопировать чертежи нового военного катера, а всего он собрал 17 машинописных листов секретных материалов.
В 1934 году, вернувшись в Улан-Удэ, Каймадо восстановил связь с резидентом и передал все собранные данные. В течение последующих трёх лет японская разведка стабильно получала важнейшую информацию. Когда в 1937 году начались массовые репрессии, большинство агентов было «выкошено», но Пак сумел сохранить позиции.
Он сделал так, чтобы в НКВД Приморского края именно ему поручили выявление неблагонадёжных сотрудников, и, сдав нескольких ни в чём не повинных китайцев, получил рекомендации в секретный разведывательный отдел Дальневосточного военного округа. Чуть позже он стал резидентом нелегальной советской разведки в Маньчжурии — беспрецедентный успех для японцев.
Фактически советская сеть разведчиков в Маньчжурии оказалась под контролем японцев. Часть агентов постепенно арестовывали и отправляли в японские тюрьмы, а остальным аккуратно скармливали дезинформацию для командования Забайкальского фронта. В октябре 1941 года Пак сообщил японским начальникам, что Советский Союз перебросил 18 дивизий с Дальнего Востока под Москву, предлагая начать наступление. К счастью, советская разведка смогла убедить японцев в том, что войска остались на местах.
Февраль 1943 года — Пак возвращается в Союз с новыми задачами, полученными в Харбине. Его целью было точное выяснение возможностей СССР на Дальнем Востоке. 20 февраля агент перешёл на советскую сторону по льду Амура, где его задержал пограничный отряд.
Несмотря на уверенность в своём положении, японский шпион несколько раз ошибался в деталях при ответах на вопросы капитана-пограничника. Чтобы убедить проверяющих, он потребовал соединить себя с начальником разведотдела Забайкальского фронта.
Старшему следователю Скворцову Пак рассказал заранее подготовленную легенду и настоял на немедленной передаче информации. Разведчики подтвердили его принадлежность к зафронтовой сети, но вернувшийся на семь месяцев раньше агент насторожил особистов. На теле Пака обнаружили следы ожогов и синяки — оставшиеся после заключения в японских застенках. Такие признаки могли оставить только тех, кого перевербовывали.
Скворцов и руководитель Особого отдела фронта Александр Вяземский досконально проверяли информацию. Пак называл фамилии высокопоставленных японских офицеров и рассказывал, как будто вступил с ними в доверие — всё это явно наводило на мысль о возможности ведения оперативной игры через него. Но чекисты не спешили: слишком долго японский агент находился в миссии, куда направляли только доверенных лиц.
Проверка данных шла из Владивостока и Улан-Удэ, откуда приходили положительные характеристики: на счету Пака — разоблачение десятков троцкисто» и ревизионистов, ценные сведения о Квантунской армии. 12 июля Скворцов, работая всю ночь, заметил свежие ожоги на запястьях Пака — факт, который окончательно убедил контрразведку в необходимости личного контроля.
В этот период шифровки продолжали поступать со всех городов и предприятий, где Пак побывал. Начальник ГУКР СМЕРШ НКО СССР В. Абакумов взял дело под личный контроль. Вскоре раскрыли крупную японскую шпионскую сеть в Союзе, созданную одним из самых успешных резидентов. 20 июля под давлением улик Каймадо впервые начал давать показания.
Пак создал вторую сеть резидентуры из числа вспомогательного персонала НКВД. Сначала переводчик помогал врагу, знавший многих агентов в японском тылу. Потом японский шпион был назначен советским резидентом всей сети в Маньчжурии. В ходе раскрытия дела вышли на двух японских резидентов и 39 действующих под их началом агентов.
Абакумов доложил Сталину, что в Забайкалье вскрыта целая сеть резидентур и агентов, действующих в пользу Японии. Все шпионы получили приговоры, соответствующие военному времени. История Пака-Каймадо стала ярким примером двойной игры, филигранного мастерства и невероятного влияния одного человека на судьбы тысяч.
Свежие комментарии